Правила жестоких игр - Страница 90

– Входи! – Дружелюбно предложила мамаша, приглашая его.

– Нет!!! – Заорала я, вытянув руку, словно пыталась остановить ее от непростительной ошибки. После моего вопля в квартире воцарилась тишина, и даже отец выглянул из комнаты, оставив на кровати разбросанные бумаги.

И Пашка вошел. Невысокий, взъерошенный, в темном пальто похожий на воробья, он остановился у двери, неловко пихнув на середину комнаты мои неряшливо брошенные грязные кеды, и, будто в первый раз, оглядывал маленькую прихожую с лампочкой вместо люстры, давно разбитой папой при ремонте квартиры. Потом его шарящий взгляд остановился на мамаше, изумленно изогнувшей брови и улыбавшейся несколько тусклее.

– Здрасте. – Произнес он хрипло, словно болел ангиной, и за моей спиной подобралась Лиза, готовая к атаке.

– Паша? – Я едва заставила себя шевелить губами.

– Да, привет! – Неожиданно он будто бы оттаял. – Проходил мимо, решил заглянуть.

– Почему ты не на работе? – Не верила я, настороженно следя за его мнущейся фигурой. Парень явно ощущал неловкость, не ожидая найти в нашей квартире так много народу.

– Я? – Пробормотал он, оглядывая все семейство, и поправил упавшую на глаза челку. Легкая почти невидимая тень, проследовавшая за его рукой, заставила меня отшатнуться. Я испуганно покосилась на Лизу, и та только кивнула. Парня нужно было срочно вытаскивать из квартиры, пока он не напал на все семейство одним махом. Я схватилась за медальон, горячий, почти обжигающий, и загадала остаться в живых.

– Я позвоню Филиппу. – Громко заявила актриса, и в тот же момент моего друга не стало.

Вместо него уже стояла серая тень со звериной мордой, в глазах парня на мгновение блеснули красные угли, лицо скривилось в оскале.

– Что это?! – Взвизгнула мамаша, а он уже шарахнул ее о шкаф, что внутри посыпалась обувь и сорвалась с вешалок одежда. Пашка перехватил ее горло, ткнув пальцем с прозрачным когтем в сторону Лизы:

– Не торопись, ведьма.

– Да, ты что, парень?! – Взвыл отец, подобно медведю. Он, будто рыжий гризли в тренировочных штанах и футболке, бросился в сторону демона, но, не достигнув парня, свалился ему под ноги, как подкошенный, закатив глаза.

Лапа-рука отпустила маму, и та без сознания съехала на пол, замерев в неестественной позе. Парень механически, словно ему мешало собственное тело, склонил голову и посмотрел на поверженную жертву. Потом он молниеносно развернулся в нашу сторону, и легкая тень на мгновение запоздала, возвращаясь. Глаза Паши все еще оставались глазами обычного человека, но движение напоминали сломанного, отработавшего свое робота. Он сделал к нам шаг.

– Не удобно тебе, урод, в человеческом теле? – Прошипела Лиза, пятясь и таща меня, замершую от ужаса, за шкирку. Подчиняясь, я сделала маленький шажок и наступила ей на ногу. В голове снова разрывался телефонный звонок, через секунду он огласил замершую квартиру. К нему присоединился второй, а домашний аппарат истерично дополнил какофонию.

Демон медленно шел на нас, мы отходили. А потом темные мутные зрачки превратились в горящие угли, и с визгом мы залетели в комнату, прикрыв за собой дверь. От резкого удара снаружи она содрогнулась. Я бросилась к мобильному, где на экране отражалось встревоженное лицо Филиппа, и завизжала истошно, нажав вызов:

– Он у нас в квартире!!!

– Я еду! – Тут же отозвался Филипп, но Лиза, державшая дверь, заорала:

– Бесполезно! Ты не успеешь!

В тот же миг ее отбросило на середину комнату, петли вывернуло, и девушка, крякнув, отключилась. Телефон выпал из моих рук, стукнувшись о пол, и в динамике все еще звучал голос Филиппа:

– Саша! Саша…

Липкий ужас заполнял внутренности, по спине катился горячий пот. Пашка, в образе злющего монстра, стоял на пороге и скалился. Неожиданно я поняла, что он не мог войти, тыкался о прозрачную стену, бился лбом, и на коже уже появились кровоподтеки.

– Впусти меня! – Потусторонним завывающим басом прошипел он, упершись ладонями в невидимую преграду, словно он пытался ее выдавить.

Я замотала головой, судорожно сглотнув. Похоже, эта комната являлась моей маленькой личной территорией, и чтобы войти в нее, возможно, демону требовалось разрешение. Стараясь не заорать, я прикусила до крови язык, почувствовав неприятный металлический привкус во рту.

– Я убью твоих родителей. – Пригрозил он, кивнув в глубь темной прихожей.

Меня колотило, сердце билось в желудке, а перед глазами темнело от страха. В голове все перемешалось, прошлое, видение из будущего, обрывки катастрофы – все покрылось прозрачной пеленой в ожидании смерти. Пока не остался единственный правильный и точный образ – медальона, висящего у меня на шее, обжигавшего кожу украшения с семейным гербом Вестичей.

Я решительно подошла к демону, замерев в нескольких сантиметрах, и он довольно ухмыльнулся, на секунду оголив полупрозрачные клыки.

– Войти хочешь? – Искривились мои губы.

Мы стояли буквально нос к носу, что я могла разглядеть каждую морщинку на потемневшей коже Паши, каждый микроскопический взрыв кроваво-красной лавы в глазах вселившегося в друга демона, свое искаженное бледное лицо, чужую ухмылку на нем.

– Меня учили не вступать в беседы с нечистью. – Ухмыльнулась я, стаскивая трясущимися, как в лихорадке, руками медальон. В следующее мгновение цепочка мелькнула в воздухе, ловко надетая на Пашку.

Кажется, демон изумился и со всего маху, что я отскочила, ударил в прозрачную стену кулаком. С потолка посыпалась побелка, зашаталась люстра, жалобно затренькав, содрогнулись рюмки и чашки в кухонном шкафу. Фигуру парня охватило желтоватое свечение, становясь все ярче. Черты лица со сломанным носом смягчилось, глаза потухли, и он плашмя рухнул на спину, шарахнувшись об открытую дверь ванной.