Правила жестоких игр - Страница 63

Она замолчала и отвернулась, уставившись в окно, явно позабыв про свою боязнь. Воспользовавшись ее видимым спокойствием, Филипп прибавил скорости, рассчитывая на смелость девушки, но та, тут же побледнев, испуганно прикрыла глаза рукой – пришлось притормозить. Часы, издеваясь, показывали, что в пути они провели уже больше полутора часов, вместо привычных тридцати минут.

– Разве это важно, – не выдержал Филипп, разозлившись, – как они настроены? Это может что-то изменить?

После долгой паузы, Саша пожала плечами, стараясь дышать ровно и глубоко:

– Нет. На самом деле, нет.

С оживленного шоссе они съехали на узкую заасфальтированную дорогу, петлявшую через густой сосновый бор. Старые кроны деревьев не пропускали дневной свет, и у бурой земли, заваленной влажными хвойными иголками, клубился, разрастаясь, полумрак. Навстречу пролетел красный кабриолет Елизаветы, она коротко посигналила в знак приветствия. Потом в салоне раздался звонок мобильного телефона, Филипп достал аппарат, где на экране ехидно ухмылялась Кошка. Ее лицо без грамма косметики казалось очень юным.

– Да? – Коротко спросил парень.

– Ты показываешь рыжей окрестности Гнезда? – Промурлыкала Лиза. – Я бы, не напрягаясь, обогнала тебя трусцой!

– Ты не бегаешь трусцой. Чего надо? – Не слишком вежливо поинтересовался он, стараясь сдержаться от ответной колкости.

– Хотела пожелать удачи. Родственнички настроены воинственно. – Если бы Лиза сейчас подавилась собственным ядом, то удовольствие, сквозившее в певучем голосе, не скрыл бы даже кашель. – Так что удачи, братец. Обнимай за меня свою крошку, если она переживет боевое крещение, то я стану считать ее сестрой. – И Лиза отключила вызов.

– Кто это? – Вяло поинтересовалась Саша, чуть покосившись в зеркальце, где отразился лишь край леса и темная обочина.

– Лиза. – Пояснил Филипп, пряча аппарат в карман, и проследил за отдалявшейся машиной сестры. Похоже, Кошка спаслась бегством из родных пенатов, не собираясь участвовать в семейных посиделках.

Саша тихо заметила:

– В жизни она выглядит замороженной куклой.

– Точно подмечено. – Парень широко улыбнулся, развеселившись. – В ней нет ни грамма эмоций, сила убила их. Она даже боли почти не ощущает. Обоняние, осязание, слух, вкус, а из чувств осталась только злость. Да и та постепенно отмирает.

– Мне ее жаль. – Девушка прищурилась, в голосе сквозило искреннее отвращение.

– Не вздумай ей об этом сказать. – Посоветовал Филипп, насмешливо изогнув бровь. – Несмотря ни на что, в некоторых вопросах Кошка остается крайне чувствительной.

Они повернули, и впереди показался высокий кирпичный забор, окружавший Гнездо. На маленьких башенках-зубчиках горели фонари, разгоняя по дороге вечерние сумерки. Филипп привычно щелкнул пальцами, и ворота слажено раздвинулись, открывая большой двор с подъездной дорожкой и клумбой с помятыми еще накануне цветами. Видно, Аида так сильно расстроилась последними изменениями в жизни сына, что позабыла вернуть им обычный буйно цветущий вид.

Хозяйка Гнезда стояла под железным козырьком на ступеньках, явно поджидая гостей. Ее стройная фигура в черном брючном костюме выглядела призраком, а на красивом лице с едва заметными морщинками застыла печаль. Женщина, замерзнув, обняла себя за плечи и хмурилась. Когда Филипп остановился и, выходя, кивнул матери в знак приветствия, она тревожно прищурилась. Обойдя автомобиль, парень открыл дверь для Саши, в нерешительности кусавшей губы и сильно покрасневшей от волнения.

– У тебя такой вид, как будто ты станешь главным блюдом за ужином. – Хмыкнул он, помогая ей выбраться на дорожку. Пальцы девушки были холоднее льда.

– А разве не так? – Прошипела она. – Ты мне даже шанса не дал произвести хорошее впечатление!

Покачав головой, Филипп подвел Сашу к матери и коротко представил:

– Аида. Саша.

Девушка нервно улыбнулась и протянула руку, оставшуюся без внимания, потом быстро спрятала ее в карман.

– Это моя мать. – Оборонил Филипп между делом, и Саша сдавленно кашлянула, краснея еще сильнее.

– Вы опоздали. – Сухо произнесла Аида, в ее глазах, полных немого укора, плескались воспоминания об истерике малышки Снежаны, закатанной сразу после отъезда Филиппа в город.

– У Саши поздно закончились занятия, – спокойно пояснил парень и подтолкнул подругу к ступенькам, добавляя с ехидцей: – Она увлекается логикой, и ходит на дополнительные занятия.

Девушка едва слышно застонала и незаметно ткнула его в бок локтем, поднимаясь на крыльцо. На красивом лице молодого человека тут же расцвела ленивая, довольная улыбка.

Аида поспешно отошла, словно боясь, что девушка может случайно дотронуться до нее.

– Проходите в дом. – Кивнула женщина холодно.

– Спасибо. – Тем же тоном отозвалась Саша. Она спокойно взялась за ручку и отворила дверь. Гнездо радостно вспыхнуло всеми лампочками, заливая холл ярким светом. Аида ошарашено округлила глаза, девушка быстро оглянулась и спросила, окончательно разнервничавшись:

– Я что-то не так сделала?

– Все хорошо, милая. – Пробормотала Аида, испуганно покосившись на многозначительно кивнувшего сына.

Филипп помог снять куртку Саше и вместе со своим пальто повесил на плечики.

– Все уже за столом. – Аида соизволила едва улыбнуться девушке, и та в ответ чуть дернула губами.

Нерешительность сошла с веснушчатого лица, поменявшись на наигранное безразличие. Полная противоречивых чувств, рвущихся из нее, Саша была отвратительной актрисой.