Правила жестоких игр - Страница 49

– Держи. – Протянул он аккумулятор.

– Спасибо. – Буркнула я, рассматривая пуговку на его светло-сером коротком пальто и, помолчав, так резко развернулась, пробуя улизнуть, что рыжая коса стеганула парня по лицу.

– Как ты? – Он схватил меня за локоть, заставляя оглянуться.

– Отлично.

И все-таки я бросила беглый взор в его отчаянно красивое лицо. Лучше бы мне не делать подобной глупости! Сердце обиженно сжалось, перекрывая даже страх внутри. Как Филипп мог?! Как он посмел проделать подобное со мной?!

– Или, может, ты спрашиваешь меня об этом? – Я вытащила из кармана медальон и зажала его, как монетку, между пальцев, продемонстрировав Филиппу. Его сводный брат стоял в нескольких шагах от нас и нарочито громко болтал с невидимым собеседником по мобильному. Заместив амулет, Заккери немедленно осекся и даже опустил телефон, напрочь позабыв про незаконченный разговор.

Я скривила губы в саркастической улыбке:

– Не думаю, что позапрошлым вечером получила такое же удовольствие, как вы. Это ведь твое, Зак?

Тот ловко поймал подброшенный медальон, сжимая его в ладони. На Филиппе не было лица, он так побледнел, что стал походить на призрак. В его в глазах читалось искреннее изумление.

– Ты не можешь помнить. – Пробормотал он, нахмурившись, и пристально всматривался в мои зрачки. Люди, находившиеся рядом, уже с интересом поглядывали на нас.

– А я ничего и не помню. Я не знаю, парни, что вы в действительности такое, и не понимаю правил ваших диких игр, а потому держитесь от меня подальше! Иначе я превращу вас в крыс.

Я быстро ретировалась, перепуганная до коликов, кажется, переведя дыхание только в полупустом по раннему часу вагоне метро.

* * *

– Что случилось? – В темноте раздался голос Елизаветы, она громко чертыхнулась, оступившись на ступеньке, и тут же высказала вслух свое недовольство: – Неужели нельзя было выбрать другое место для встречи?!

Ее высокие каблуки стучали по каменной лестнице, ворчание разносилось эхом по холодному помещению. Она, наконец, появилась в сферическом зале с ямой для сожжения и надгробиями пращуров. Под потолком висел зажженным Заком голубой шар (только он умел удерживать светильники), неяркий свет заставлял фигуры молодых людей отбрасывать вытянутые ломаные тени.

– Господи, нам обязательно встречаться в склепе?! – Недовольно буркнула Лиза. – Чем плохи кафе в городе или, к примеру, гостиная в Гнезде.

Синие слишком густо накрашенные глаза сощурились, губы, блестевшие от вызывающе яркой помады, искривились, на скулах горел искусственный румянец. Кошку вытащили буквально из-под света софитов, когда дерганый фотограф, закатывая глаза, цокал языком и на английском восхвалял ее прелести. Актриса великолепно получалась в кадре, отлично смотрелась на обложках глянцевых журналах и рекламных плакатах известного шампуня, развешенных по всему городу, ведь ее сила притягивала людей, словно огонек мотыльков. Съемки у модного американского фотографа оплатил известный мужской журнал, теперь его главный редактор через каждые пять минут названивал Лизе и требовал возвратиться на площадку, окончательно испоганив ей обычно дурное настроение.

– Нас не должны слышать. – Зак хмурился, нетерпеливо вышагивая по краю прямоугольной ямы в полу.

Максим, засунув руки в карманы, задумчиво разглядывал носы ботинок. Его тоже вытащили с занятий, а сегодня ординатура следила за ходом сложной операции на сердце у десятилетней девочки. Макс, как только ее увидел три дня назад при обходе пациентов, то понял – измученная худенькая малышка мечтала умереть. В ее глазах давно поселилась смерть, а увеличенное огромное сердце слишком сильно давило на хрупкие ребра.

– И что же случилось? – Кошка встала, скрестив руки на груди. Ее наряд, прозрачный топ с открытой спиной, узкие джинсы с драными штанинами и с вызывающе низкой талией, тоже принадлежал известному мужскому журналу.

– Оказалось, что Александра помнит игру. – Пояснил спокойно Максим, уже осведомленный бьющимся в истерике, как нежная барышня, Заккери.

– О? И как такое могла произойти? – Пробормотала Елизавета.

Еще в прошлом веке за намеренное освобождение демонов Совет Хозяев сжигал ведьмаков, изначально видя в подобном угрозу шаткому колдовскому миру и многочисленным лживым договорам о ненападении между кланами. В новом тысячелетии ослушавшимся глупцам лишь перекрывали силу. Звучало это, безусловно, гуманнее, но на деле оказывалось гораздо страшнее. Невозможно приспособиться к человеческой жизни и научиться быть обычным после привычного ощущения собственного могущества.

Макс пожал плечами.

– И что по этому поводу думает Филипп? – Продолжала допрос Кошка.

– Этот придурок ничего не думает! – Вскричал рассерженно Заккери, ткнув пальцем по направлению к выходу. – Он считает, что девка никому ничего не расскажет!

Лиза хмыкнула и призналась:

– Если хочешь, я тоже так считаю. От способностей Филиппа, конечно, можно чокнуться, но пока они у меня были, то я вполне ясно рассмотрела в его воспоминаниях эту рыжую. Готова поставить на кон свой кабриолет, что она влюблена в него без памяти.

– А если она заговорит? – Прошипел Заккери, на его расцарапанном лице проступила злость. Он медленно приближался к Лизе, цедя через зубы слова: – Если она откроет рот и выдаст наш маленький секрет, то нам всем пятерым конец! Эмиль станет Хозяином только через несколько недель, и мы фактически безоружны. Сейчас в Совете Хозяев нет голоса нашей семьи, и если они решат перекрыть нам силу, то мы не сумеем защититься! Понимаешь ты это своим крошечным умишком?